Социокультурные трансформации ХХ века оказали существенное влияние на подходы к трансляции нематериального культурного наследия (далее — НКН), возможности его воспроизводства и способы передачи между поколениями. Промышленное и индустриальное развитие, урбанизация, идеологические, а затем и глобализационные процессы, изменили не только социальную структуру общества, но и создали условия для размывания культурной идентичности регионов, а в некоторых случаях и вовсе поставили под угрозу исчезновения отдельные объекты «живого» наследия в связи с утратой их контекста бытования. Характерные для городской среды полиэтничность, разнообразие предшествующего культурного опыта населения, ослабление связи между поколениями, многоконфессиональность и миграционные процессы обусловили возрастание роли медиакультуры в трансляции духовных ценностей в крупных мегаполисах уже с 1950-х годов.
М. Маклюэн [8], Р. Барт [3], Ж. Делез [4], Б. Балаш [2], Ю. Лотман [7], С. Эйзенштейн [13], Н. Кириллова [5] и другие исследователи обращали внимание на механизм воздействия медиакультуры на картину мира аудитории: благодаря включению в семиологическую систему произведения культурных кодов [1], ценностей, ролевых моделей и мифологем той культуры, из которой происходит зритель, автор не только выражает мировосприятие героев, конкретизирует образы, делая их реалистичными и целостными, но и переписывает с помощью художественно-изобразительных средств, метафор, коннотаций, обертонов, которые воспринимаются подсознательно, реальную социокультурную ситуацию. Широкий охват аудитории и неограниченные возможности тиражирования внутри всей структуры современных медиа позволяют создателям произведения вводить те или иные концепты или идеологемы в современный социокультурный контекст, которые в результате осмысления потребителями и другими участниками медиарынка могут трансформироваться и укореняться в современных культурных практиках.
Среди основных приемов интерпретации НКН в медиа можно выделить три концептуальных направления:
1) Иллюстративно-образное направление, к которому относятся экранизации фольклора, а также произведения об исполнительских искусствах, ритуально-праздничных мероприятиях, обрядовых практиках, ремесленниках, носителях традиционных знаний и т.д.
Отличительными чертами этого направления являются наиболее выраженные попытки авторов соблюсти критерий аутентичности — бережно и максимально близко к оригиналу проиллюстрировать объект наследия, показать контексты бытования и т.д. Для популяризации НКН и повышения информированности о нем такие работы имеют исключительное значение, однако для наиболее полного погружения в тему зрителю необходимо обладать высоким уровнем знаний об изначальном объекте наследия. В противном случае аудитория фокусируется на перипетиях сюжета и рефлексии героев, оценивая происходящее с точки зрения собственного культурного опыта.
2) Функциональное направление, которое включает в себя такие приемы как погружение объекта наследия в приключенческий, авантюрно-юмористический или криминогенный контекст, инверсию контекста бытования наследия и прием включенного наблюдения.
Отличительной чертой этого направления становится внедрение образа объекта наследия в сюжеты произведений, которые посвящены сторонним темам [11, c. 46-51]. Роль НКН в обществе и проблемы его охраны здесь рассматриваются на фоне основного повествования или появляются эпизодически. Низкий уровень осведомленности зрителя о НКН не вызывает проблем с восприятием сюжета, так как основные нюансы о нем либо раскрываются по мере развития событий (например, один из героев может подробно рассказать о наследии и контексте его бытования другому герою — в частности, в фильме «Максим Перепелица» (реж. А. Граник, 1955 г.) пожилая жительница села просвещает своего квартиранта об особенностях южнорусского и украинского обряда сватовства), либо используется прием, когда герои вместе со зрителем недоумевают над происходящим.
3) Контекстуальное направление, в которое входят такие приемы как вплетение образа наследия в контекст произведения и его художественно-изобразительное решение, создание квази-пространственных миров с участием объектов наследия и использование собирательных образов наследия.
Отличительными чертами этого направления является то, что зритель, слыша/видя объект наследия (или его собирательный образ) в качестве фонового сопровождения действия, не идентифицирует либо опосредованно соотносит его с сюжетом даже в тех случаях, когда на основе образов и представлений о наследии строится конкретная локация. Подобное происходит, например, в мультфильме «Падал прошлогодний снег» (реж. А. Татарский, 1983 г.), где в одной из сюжетных арок главный герой оказывается в избушке-на-курьих-ножках, которая имеет современные средства спасения, бытовую технику, а также огромное количество артефактов, связанных с НКН, в фильме «Труффальдино из Бергамо» (реж. В. Воробьев, 1976 г.) в качестве аудиовизуального фона основного действия используются представления о венецианском карнавале и т.д. В таких произведениях отдельные элементы нематериального наследия могут появляться как в аутентичных для себя контекстах, так и в абсолютно новых.
Для большей части произведений характерно комбинированное применение приемов интерпретации НКН разных направлений. При этом, механизм формирования и функциональное назначение образов наследия в разных типах медиакультуры значительно отличается не только из-за художественно-изобразительного языка и приемов интерпретации, но и из-за сценарных особенностей. Например, в компьютерных играх наследие может быть включено в игровые механики как структурный элемент развития сюжета, с которым необходимо совершить определенные действия — исполнить, собрать, доставить, найти, получить, прослушать, использовать для улучшения характеристик героя и т.д. — для перехода к следующему эпизоду игры. В анимации, которая в России воспринимается как морально-нравственный поучительный нарратив для детской аудитории [12, с. 204-210], за счет ее абстрактности [10, с. 65-74] и подчеркнутой художественности [6, с. 673-674] наследие может быть и объектом (исследования, освоения, приобщения и т.д.), и субъектом (например, когда фольклорные персонажи (или даже представления о них) в произведениях функционального направления становятся героями основного действия). В кинематографе и аудио-проектах наследие, погруженное в различные контексты, чаще всего является частью идентичности героев (или локации — например, домой в квартире в высотке на Котельнической набережной из фильма «Домовой» (реж. Е. Бедарев, 2019 г.), но встречаются и иные варианты в рамках контекстуального направления и в зависимости от жанровых особенностей.
Выступая в качестве механизма снятия эмоционального и психологического напряжения аудитории путем переключения внимания зрителя со стрессовой ситуации в реальности на происходящее в произведении, медиа исполняют компенсаторно-релаксационную и социально-психологическую функцию. Легкость восприятия, захватывающее и запоминающееся аудиовизуальное решение, детализация образов и динамика сюжета вовлекают зрителя в создаваемую вокруг произведения знаково-символическую систему, которая включает в себя как авторские нарративы, так и результаты рефлексии аудитории. Потребитель, сопереживая героям и идентифицируя себя с происходящим в произведении, декодируя и анализируя медиатекст, обсуждая его с другими людьми или изучая их мнение, дополняет, воспроизводит и непрерывно актуализирует ее.
Исполняя традиционные для себя функции — информационно-просветительскую, развлекательную, креативно-коммуникативную — медиа создают новые ассоциативные связи между образом используемого в сюжете объекта наследия, актуальными культурными феноменами и социальным опытом зрителя. В дальнейшем эти симулякры могут многократно трансформироваться и тиражироваться в обществе, приобретая собственные, отличные от изначально заложенных в них, значения.
Таким образом, продукты медиакультуры способны переубеждать аудиторию, изменять общественное мнение, воздействовать на коллективное сознание, влиять на способы трансляции и сущностную составляющую культурных ценностей — то есть исполнять нормативно-регулятивную, социализирующую и интеграционно-моделирующую функции, формируя картину мира современного зрителя.
Проблема достоверности транслируемой информации, аутентичности образов и влияния используемых контекстов показа на оригинальную культурную практику возникает на заре развития кинематографа, анимации и телерадиовещания, отчетливо проявляется в 1960-х годах и постоянно возрастает под влиянием изменений в идеологической составляющей отечественной медиакультуры.
В результате творческого поиска авторов происходит переосмысление традиционных культурных практик, придание им новых значений, смыслов и контекстуальных связей. Для решения сюжетных задач создатели произведения не только актуализируют и внедряют объект наследия в современный им социокультурный контекст, популяризируя получившийся образ, но и могут раскрыть такие темы как столкновение традиции и современности, трансформация восприятия наследия его носителями, изменение механизмов передачи от поколения к поколению, проблемы сохранения и утраты самобытности культурных практик. Внедрение «живого» наследия в идентичность героев произведения может сделать его катализатором сюжета, повысить информированность аудитории о сути и роли этого наследия в современном мире, его истории, причинах и важности охраны.
Использование комплекса маркетинговых коммуникаций на всех этапах создания медиапроизведения обеспечивает заинтересованность потенциальной аудитории, создает чувство сопричастности, поэтому акцентирование на элементах иллюстрируемого нематериального культурного наследия в рамках промо-компаний позволяет привлечь еще больше внимания к данным вопросам и стимулировать общественно-политический дискурс относительно возрождения утраченных аспектов такого наследия.
В случаях, когда в произведении в полном объеме используются материалы фото-, аудио-, видеофиксации аутентичного объекта наследия, демонстрируются подлинники связанных с ним артефактов, а также транслируются реально существующие контексты его бытования, — например, когда в кадре фильма воспроизводится запись исполнения фольклора его носителем в культурном пространстве, которое является местом его традиционного бытования, — то возможно говорить не только об актуализации и популяризации, но и о документировании и сохранении наследия посредством медиа.
С другой стороны, в основе медиа образов нематериального наследия могут быть использованы искаженные контексты бытования, стереотипы, значимость и роль аспектов, удобных авторам, может необоснованно преувеличиваться, в то время как другие элементы будут игнорироваться. Избыточная коммерциализация, фрагментарность отражения объекта и его использование в медиа для решения утилитарных задач приводит к эксплуатации наследия и создает угрозу его жизнеспособности. Для улучшения ситуации в данной сфере необходимо повысить доступность консультативной поддержки государственных регуляторов в сфере культуры и культурных институций для представителей креативного кластера, а также стимулировать участие носителей наследия в производстве медиапродуктов.
Развитие художественно-изобразительных и технических средств, реформирование системы производства аудиовизуальной продукции в 1990-х, 2000-х и 2010-х годах, понижение входных барьеров, допуск на рынок независимых произведений обостряли эти проблемы еще больше, но особую значимость они приобрели сначала в условиях цифровизации, когда уровень медиапотребления значительно вырос, а затем и во время санитарно-эпидемиологических ограничений, когда форматы и возможности очного взаимодействия с аудиторией были существенно сокращены.
В последние годы одной из самых острых проблем стало соблюдение интересов носителей наследия, уважение его сакрального значения и тайн аутентичных практик (например, секретов мастерства у ремесленников) при формировании и эксплуатации медиа образов. Развитие культурно-образовательного туризма по следам медиа произведений, рост интереса аудитории к самобытным практикам [14, с. 21-23] и коммерциализация культурных продуктов приводят к увеличению антропогенной нагрузки на объект НКН. Интерпретация наследия внешней аудиторией (не являющейся носителем), угроза замещения аутентичных форм его проявления симулякрами под влиянием процессов культурной апроприации и интенсивной кросс-культурной коммуникации (в том числе в медиа) требуют интенсификации усилий общества по сохранению аутентичности наследия в процессе креативного производства, особенно в части недопущения искажения контекстов его бытования.
Подводя итог, следует отметить, что внедрение образов нематериального культурного наследия в сюжеты медиа произведений является эффективным способом его актуализации и популяризации. Перспективным направлением совершенствования и развития этого вида социокультурной деятельности может стать интеграция мер охраны НКН в производственные стадии проекта при условии расширения консультативной поддержки государственных регуляторов в сфере культуры и культурных институций для представителей творческих индустрий. В зависимости от бизнес-процессов на до-проектной стадии возможно осуществлять идентификацию, документирование и научные исследования НКН, в рамках подготовительной стадии — разрабатывать специализированные меры по его сохранению, актуализации и возрождению утраченных элементов, а в рамках маркетинговой компании и на этапе производства медиапродукта осуществлять трансляцию и популяризацию НКН посредством коммуникативных стратегий и проводимых мероприятий. Выполнение мер по сохранению НКН необходимо начинать на стадии реализации проекта и интенсифицировать по мере необходимости. Основной эффект от трансляции и популяризации наследия проявится на прокатной стадии и после нее в виде повышения роли этого НКН в обществе и актуальных культурных практиках.
Таким образом, использование медиа образов НКН в деле его охраны при соблюдении установленных ЮНЕСКО критериев [9] может служить инструментом реализации Международной конвенции об охране нематериального культурного наследия (2003 г.).
ЛИТЕРАТУРА
1. Аванесова, Г.А., Купцова, И.А. Коды культуры: сущность и назначение [Текст] / Г.А. Аванесова, И.А. Купцова // Социально-гуманитарные знания. — 2008. – №1. — С. 30-44.
2. Балаш, Б. Кино. Становление и сущность нового искусства [Текст] / Б. Балаш. — М.: Прогресс, 1968.
3. Барт, Р. Мифологии [Текст] / Р. Барт. — М.: Академический проект, 2008.
4. Делёз, Ж. Кино [Текст] / Ж. Делёз. — М.: Ад-Маргинем, 2004.
5. Кириллова, Н.Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну [Текст] / Н.Б. Кириллова. — М.: Академический проект, 2005.
6. Лотман, Ю.М. О языке мультипликационных фильмов [Текст] / Ю. М. Лотман // Об искусстве. — СПб: Искусство-СПБ, 1998. — С. 671-674.
7. Лотман, Ю.М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики [Текст] / Ю.М. Лотман // Об искусстве. - СПб: Искусство-СПБ, 1998. — С. 288-373.
8. Маклюэн, Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека [Текст] / Г.М. Маклюэн. Пер. с англ. В. Николаева; Закл. ст. М. Вавилова. — М.; Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2003. — (Приложение к серии «Публикации Центра Фундаментальной Социологии»).
9. Международная конвенция об охране нематериального культурного наследия [Электронный ресурс] // Цифровая библиотека UNESDOC, 2003. URL::https://unesdoc.unesco.org/ark:/48223/pf0000132540_rus/PDF/132540rus.pdf.multi (дата обращения 19.11.2021).
10. Одегова, К.И. Анимационный кинематограф как объект комплексного гуманитарного исследования: философский аспект [Текст] / К.И. Одегова // Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого. — 2018. — № 2 (26). — С. 65–74.
11. Сазонова В. А. Популяризация нематериального культурного наследия средствами кинематографа: образы и контексты [текст] / В. А. Сазонова // Этнокультурные процессы в эпоху цифровизации. Сборник научных статей [под ред. Е.В. Листвиной, О.В. Шиндиной]. — Саратов: Саратовский источник, 2021. – С. 46-51.
12. Сазонова В. А. Субкультура отаку в России: проблемы взаимодействия с образовательной средой и обществом [Текст] / В. А. Сазонова // Современное образование: векторы развития: материалы международной научно-практической конференции Института социально-гуманитарного образования. Часть 1. — М: МПГУ, 2016. — С. 204-210.
13. Эйзенштейн С. Избр. произв. в 6-ти тт. [Текст] / С. Эйзенштейн. — М., 1964-1971.
14. Newlands R., Wressnig F., Lewis V. Training handbook for Silk Road heritage guides [Text] / R. Newlands, F. Wressnig, V. Lewis. — Paris, UNESCO publ., 2020.