На идею написания этой статьи автора натолкнули «современные мегатренды мировой политики» (М. М. Лебедева) и частично - бесчисленные телевизионные ток-шоу, в словесных баталиях которых время от времени, однако, высказываются любопытные идеи – не только идеологически и политически значимые, но и, по нашему твердому убеждению, педагогически значимые. О них и пойдет речь. Сопоставить политико-идеологические сентенции с педагогической реальностью сегодняшнего дня заставляют изменившиеся универсальные условия нашей современной жизни, связанные с пандемией, вынужденным «движением неизвестно куда», усилившейся цифровизацией многообразных сфер общественной жизни, принудительной, а теперь уже и законодательно закрепленной, цифровизацией образования. Сегодня с полной очевидностью проявляется универсальная тенденция упрощения, в нашем случае - содержания образования, его условий и требований к результатам.
Итак, каковы же эти идеи, так явно обусловливающие нашу современную действительность и условия модернизации образования? Начнем с идей и тенденций общекультурного характера.
Прежде всего, назовем масштабную коммерциализацию, которая явилась не только следствием рыночных отношений, но и поразила образовательную сферу. Коммерциализация привела к расплодившимся платным вузам и частным школам, «дополнительным» платным учебным дисциплинам «по выбору» (в основном – выбору родителей), другим «образовательным услугам». Все это изменило идейную сущность образования, превратило его в сферу услуг, отнюдь не востребованных детьми, а выбираемых родителями – с учетом их абсолютно разной мотивации (ранняя профессионализация, стремление занять ребенка в свободное время, материальное положение семьи и др.).
Наряду с этим проявилась определенная непредсказуемость образовательной стратегии и тактики, стремительно меняющихся в соответствии с общественными реалиями, а затем спешно закрепляющимися уже как обязательные. Возникает вопрос: стоит ли так спешить с законодательным закреплением явно не отработанных и не устоявшихся форм образования, вызванных актуальными условиями, но поспешно предначертанными на всю будущность? Нам представляется, что непредсказуемость условий общественной жизни, вызванных глобальными катаклизмами, должна располагать к большей осмотрительности и осторожности, нежели к жестким и стабильным в обозримой перспективе решениям.
Их недальновидность усиливается в связи с объективной хаотизацией общественной жизни и общественных отношений – тенденцией, которая проявилась и «мутирует» уже более столетия. В настоящее время наблюдается хаотичная конфронтация (идеологий, крупных общественных проектов, авторитетных мнений и пр.), которая нарушает стабильность общественных устоев, расшатывая их и приводя к пагубной неопределенности, способной «качнуться» в любую сторону. Отсюда – неустойчивость образовательных ориентиров любого уровня, которая «подпитывается» накопившейся в обществе конфликтогенностью, нередко приводящей к бессмысленной борьбе мнений, установок, практически не реализуемых, но зато пламенно обсуждаемых и, таким образом, навязываемых обществу.
В связи с этим рождается и такое явление, как социально-педагогический экстремизм. Яркой иллюстрацией последнего являются идеи, активно развиваемые и транслируемые банкиром, а теперь еще и представителем высшего эшелона коммерсантови общественным деятелем Г. Грефом. Он призывает к отказу от усвоения знаний и замене их навыками. Для педагогов: не умениями, а именно навыками, то есть автоматизированными умениями. И это при условии отказа от знаний! Можно сколько угодно критиковать традиционную установку на ЗУНы, но нельзя же допускать такую их примитивизацию, которая напоминает печально известный циркулярполуторавековой давности «О кухаркиных детях». В связи с этим нельзя не упомянуть концепцию «оглупления» основной массы людей, которую активно озвучивает один из соратников Г. Грефа - А. Курпатов - президент Высшей школы методологии (педагогам на заметку!), научный руководитель лаборатории нейронаук и поведения человека Сбербанка (теперь, очевидно, Сбера).
Думается, что в активном вмешательстве Г. Грефа в педагогику проявилась еще одна актуальная тенденция и особенность современного мироустройства – непрофессионализм. Эта черта свойственна не только тем, кто далек от педагогики, но, к сожалению, и некоторым близким к ней людям. Иначе мы не оказались бы на пороге законодательного введения всеобщего дистанционного образования, то есть обучения и воспитания (пускай и «комбинированного»). Кстати, идея всеобщего обучения и воспитания принадлежит отцам Церкви – выдающимся религиозным деятелям эпохи зарождающегося и раннего Средневековья. А они трактовали эту идею исключительно в применении к религиозному воспитанию. Однако даже авторитетные мнения Отцов могут почитаться как их личные мнения – вне канонических идей Церкви. Как же по прошествии более полутора тысяч лет мы не только принимаем на веру мнения отдельных современных идеологов педагогики, но еще и спешим их идеи канонизировать?
Непрофессионализм предполагаемых новаций заключается еще и в полном игнорировании санитарных норм, предписанных, в частности, школьникам: любой их возрастной категории разрешены занятия за компьютером или с применением электронной доски максимум 30 минут (а точнее, от 15 до 30 минут). Стоит ли говорить об экологии образования, его здоровьесберегающем потенциале и природобезопасности в условиях постоянного грубого нарушения предписанных норм!
Серьезной подготовки требуют педагогические кадры, и это вопрос не одного года. Так, по свидетельству Г. П. Сергеевой, в США действует специальная программа по разработке электронных учебников; в Южной Корее с 2012 г. идёт специальная подготовка учителей к работе с электронными пособиями; формируется аналогичная система обучения в Австралии. Кстати, в России с 2015 г. каждая школа может выбирать, как изучать тот или иной предмет - по бумажным или по электронным учебникам. Таким образом, стремительно внедряемая в нашей стране цифровизация – это не столько законодательно закрепленная инициатива, сколько спланированный и в ускоренном порядке реализуемый многосторонний процесс перестройки образования и освоения его новых ресурсов.
Проявленные у нас поспешность и непоследовательность обусловлены, на наш взгляд, размытостью целевых ориентиров образования и неоправданной свободой в выборе средств их реализации. Характерно, что даже в новой редакции Федерального Закона «Об Образовании» цель образования осталась не прописанной, равно как конкретные условия и формы реализации образовательных программ с применением электронного обучения и дистанционных образовательных технологий. В связи с этим укажем на призывы ученых к разработке и применению природобезопасных и природоподобных технологий.
Заметим также, что в п.4 статьи 16 Закона «Об образовании», где речь идет о дистанционном обучении, значится, что «местом осуществления образовательной деятельности является место нахождения организации, осуществляющей образовательную деятельность, или ее филиала независимо от места нахождения обучающихся». Возникает вопрос об общепринятой форме надомной учебно-воспитательной деятельности педагогов (в Законе употреблено их «неуютное» определение «педагогические работники»), которые, сидя по домам, сражаются с несовершенством компьютерной связи, ограниченными возможностями сетей, планшетов и андроидов, которыми пользуются обучаемые. Это – объективное свидетельство бытующей хаотизации форм образования, которая стала одной из характерных примет последнего времени.
А теперь обратимся к музыке – предмету «по выбору», который вместе с другими предметами искусства постепенно исчезает из учебных планов школ, уступая место более «актуальным» и востребованным предметам, канонический набор которых всем известен. Заметим, что участвуя во Всероссийском съезде учителей предметной области «Искусство», организованном и с успехом проведенном НИИ художественного образования и культурологи РАО в конце 2020 года, автор стала свидетелем профессионального энтузиазма, глубокой содержательной направленности и ценных новаторских инициатив, содержащихся в докладах и практической деятельности учителей - специалистов в области художественного образования. Однако должного общественного резонанса и практической поддержки столь масштабная профессиональная акция пока не получила.
Для подтверждения продуктивности усилий по разработке содержания музыкального образования сошлемся на концепцию «четырех пластов музыкальной культуры», составляющих основу ее изучения и принадлежащую авторитетным авторам одной из наиболее популярных у работающих учителей программ по музыке Г. П. Сергеевой и Е. Д. Критской. Они определили эти важнейшие пласты музыкальной культуры как фольклор – вокальное и инструментальное народное музыкальное творчество; музыка религиозной традиции; шедевры русской и зарубежной классики; современная академическая и популярная музыка. Такая последовательная и точная дифференциация заслуживает поддержки и воплощения в обновленной версии программы по музыке для общеобразовательной школы. Но почему не ставится вопрос об обязательности освоения минимума музыкальной информации (включая музыкальную грамоту) в школе? Почему приходится напоминать слова классика о трех формирующих человека началах, а это буква, цифра и нота? В связи с этим напомним красноречивый факт того, что утверждение расширенного проекта ФГОС НОО и ФГОС ООО 2018 г. с учетом модулей по музыкальной грамоте было приостановлено.
Музыкальное образование - в связи с утратой статуса обязательного предмета учебного плана школы – теряет свои социокультурные и содержательные позиции, обесценивается как дисциплина, в первую очередь, воспитательная и нравственно-формирующая. Следует учесть и то, что активно внедряемое ныне как обязательное дистанционное образование имеет явно недостаточный воспитательный потенциал, поскольку с научной точки зрения ему не хватает эмоциональности и личностного взаимодействия участников образовательного процесса. Получается, что воспитательная функция образования теряет свою значимость и постепенно девальвируется. Надежда на компенсирующее это обстоятельство семейное воспитание эфемерна, так как в условиях общественной напряженности, потери работы и ухудшения материального состояния большинства семей в период пандемии, родители гораздо больше заняты обеспечением своих семей, нежели воспитанием детей.
Музыкальное искусство на расстоянии - это Венский филармонический оркестр, оперный театр «Ля Скала» или С. Хаузер с виолончелью посреди озера, но педагог-музыкант, существующий рядом, но только с другой стороны экрана – это досадный нонсенс, с которым можно смириться вынужденно, но принять как норму?.. Знают ли законодатели, что организовать дистанционно пение ансамбля, хора или игру детского оркестра – это колоссальный труд, требующий большого дополнительного времени, а главное - компьютерного профессионализма. Значит, и коллективное музицирование как один из целевых ориентиров и продуктивных итогов музыкального образования находится, по меньшей мере, под вопросом. И это в условиях, когда дистанционное обучение, по мнению специалистов, негативно влияет на психическое здоровье детей.
Наконец, обратим внимание еще на одно важное обстоятельство: учителя всегда были хранителями традиций, причем, самого благородного толка. Именно они вводили в культуру, прививали трудолюбие, были носителями, как считал Д. Б. Кабалевский, «естественного ощущения правды и красоты в жизни и искусстве». Так вот: «живой» учитель перед учеником – совсем не то же самое, что учитель на экране. Виртуальный образ, как «ненастоящий» и отдаленный, в духовном плане обесценивается. Для того, чтобы учитель стал еще и воспитателем, необходимо живое общение, эмоциональный контакт, непосредственное визуальное взаимодействие с его мельчайшими деталями и нюансами. Именно поэтому дистанционное обучение в воспитательном – человеческом - смысле всегда будет уступать непосредственному диалогу и взаимодействию Учителя и Ученика.
Пандемия катализировала многие тенденции современной общественной жизни и многому научила: как противостоять, безусловно принимая обстоятельства и ограничения, и как выстоять, защищая свою человеческую самость и сущность, невзирая на обстоятельства.
ЛИТЕРАТУРА
- Акишина, Е. Современная музыка и горизонты музыкального образования [Текст] / Е. Акишина. – М.: Музыка, 2017. – 176 с.
- Бодина, Е. А. Модернизация музыкального образования в России в свете новых парадигмальных ориентиров за рубежом [Текст] Е. А. Бодина // Художественное образование в поликультурном пространстве. – М.: ФГБНУ «ИХОиК РАО»,2020, - С. 54 – 90.
- Бодина, Е. А., Телышева, Н. Н. Проблема обновления содержания современного образования: о музыке и не только [Текст] / Е. А.Бодина, Н. Н.Телышева // Искусство и образование. – 2019. - № 4. – С. 9-17.
- Internftional Perspectives on education (Ch. Wolhuter, Br. Leutwyler, G. Hilton, P. A. Almeida). – Bulgarian Comparative Education Society (BCES), 2012.
- Lareau, A. Cultural knowledge and social inequality / A. Lareau // American Sociological Review. 2015. Vol. 80, no. 1. Pp. 1–27.
- Как учат музыке за рубежом [Текст]. – М.: Классика – ХХI, 2009. – 208 с.
- Лебедева, М.М. Современные мегатренды мировой политики [Текст] М. М. Лебедева // Мировая экономика и международные отношения. -2019. – Том 64. - № 9. – С. 29 – 37.
- Перспективы исследования современных проблем педагогики [Текст]. – М.: Экон-Информ, 2017. – 254 с.
- Петрушин, В. И. Неврозы большого города [Текст] / В. И. Петрушин. – М.: Городец, 2020. – 432 с.
- Singh S. New Trends. Implications for our Future Lives. London, Palgrave Macmillan, 2012. 278 p.